Форум сайта = DIE GESCHICHTE DER WOLGADEUTSCHEN =

В начале апреля выходят из печати "Записки Я. Дитца". Это не история колонистов. Это размышления о политической системе России начала 20 века. Чтобы было понятно, о чем эта 194-страничная книга, привожу вводные статьи. Все вопросы на E-mail: pleve2010@yandex.ru

Дитц Я.Е.
Записки Я.Е. Дитца (май – август 1909 г.) / Предисл. И. Комарова и Е. Ериной; подгот. текста, сост. и ком-мент. А.В. Воронежцева; под ред. И.Р. Плеве. Саратов, 2010. 194 C.

Яков Егорович Дитц (1864-1917), поволжский немец, адвокат, депутат I Государственной думы, автор «Истории поволжских немцев-колонистов» прожил недолгую, но на-полненную событиями жизнь. За подписание Выборгского воззвания, принятого рядом депутатов Думы в знак протеста против ее роспуска, он провел три месяца в Камышинской тюрьме, описав свое заключение в записках.
Для историков, студентов, аспирантов и всех интересующихся историей родного края.

Предисловие

Уже свыше двух десятилетий тема российских нем-цев не является запретной.
В историографии страны появляются новые и новые издания, раскрывающие ранее неизвестные страницы на-рода, называемого поволжскими немцами. Опубликован целый ряд рукописей, долгие годы хранящихся в архивах и ранее недоступных читателю: А. Лонзингер «Матери-альная этнография поволжских немцев», А. Шнайдер «История села Семёновка», Я. Дитц «История поволжских немцев-колонистов» и много других работ.
Издание же мемуарной литературы и в её числе дневников – явление довольно редкое. Они весьма интересны тем, что через личность писавшего раскрывают ис-торическую эпоху, в которой жил и творил автор.
Предлагаемая к изданию рукопись Якова Егоровича Дитца, депутата I Государственной думы, привлечет внимание, прежде всего, историков, но она, несомненно, бу-дет интересна всем, кто интересуется историей и культурой немцев Поволжья и, по большому счету, историей России.
Краткая биография Я.Е. Дитца была опубликована в предисловии к книге «История поволжских немцев-колонистов» (М., «Готика», 1997). За годы после её издания были обнаружены в архивах новые материалы, касающиеся его жизни и деятельности.
Яков (Якоб) Егорович Дитц родился в 1864 году в не-большой немецкой колонии Кратцке (Починная) Сосновской волости Камышинского уезда Саратовской губернии (ныне Подчинный Жирновского района Волгоградской области) в семье поволжского колониста евангелическо-лютеранского вероисповедания. Предок его Давыд Дитц с сыном Георгом Давыдом прибыл в Россию по манифестам (приглашениям) императрицы Екатерины II в июне 1765 года из курфюрства Эрбах (позднее – одна из провинций в германском княжестве Гессен-Дармштадт) в колонию Щербаковка (Мюллер). Затем семья Дитца переехала в Кратцке. Яков (Якоб) воспитывался в строго религиозной семье.
Окончив школу II ступени Саратовской гимназии в [1884] году, Я.Е. Дитц по университетским лекциям изучил юриспруденцию и выдержал экзамен по праву предполо-жительно в Казанском университете и получил высшее юридическое образование.
Одновременно Я.Е. Дитц изучал историю поволжских немцев-колонистов по архивным документам упраздненной в 1871 году Саратовской конторы иностранных поселенцев и волостных правлений. Он писал статьи и публиковал их в различных изданиях в Петербурге, Москве, Саратове. Состоящий на учете у властей как политически неблагонадежный, Я.Е. Дитц не смог получить ме-сто службы в Саратовской губернии. В 1889 году он был вынужден выехать в свое маленькое сельскохозяйственное имение в области войска Донского близ станции Арчеда Юго-Восточной железной дороги. Около 15 лет прожил в имении Я.Е. Дитц, где занимался сельским хозяйством и частной адвокатской практикой, создав контору «Частный поверенный Я.Е. Дитц». В среде донских казаков и поселившихся на этих землях немецких колонистов он приобрел репутацию знающего и честного адвоката. Продолжал Я.Е. Дитц и работу над изучением истории поволжских немцев.
Политические события 1905 года в России позволили Я.Е. Дитцу возвратиться с семьей в родные места, на Волгу. Он поселился в Камышине и стал частным поверенным Камышинского уездного съезда и Саратовского окружного суда, помощником юрисконсульта управления Рязано-Уральской железной дороги.
Совместно с Т.К. Зиньковским и Т.И. Фадеевым он издавал «Приволжскую газету». По роду своей адвокатской деятельности и как редактор газеты, Я.Е. Дитц постоянно ездил из Камышина в Саратов через немецкие коло-нии. Впечатления от встреч с людьми и свои политические взгляды он выражал в опубликованных материалах.
Его активная жизненная позиция не осталась незамеченной в регионе. В 1906 году Сосновское волостное правление избрало Я.Е. Дитца уполномоченным от По-чинной на областной сельскохозяйственный съезд для обсуждения вопросов о земельном устройстве и мерах по улучшению тяжелого положения сельского населения. Я.Е. Дитц был обеспокоен судьбой крестьянства, его безземельем. Он призывал немецких колонистов и русских крестьян к единению, утверждая, что те и другие страдают от неправильной экономической политики государства, от бюрократии на местах, что почти полуторавековая история совместного проживания на волжских берегах колонистов и русских крестьян доказывает – между ними нет и не может быть ни вражды, ни антоганизма. Я.Е. Дитц не призывал немцев к образованию автономии, он ратовал за местное самоуправление.
Защита крестьян в судах, политическая зрелость юриста привели Я.Е. Дитца к мысли принять участие в выборной компании в I Государственную думу.
На сельском выборном съезде Камышинского уезда он оказался в числе 14 избранных делегатов, все от партии кадетов – конституционно-демократической партии. 6 ап-реля 1906 года 50 делегатов (34 русских и 16 немецких ко-лонистов) уездного съезда единогласно избрали Я.Е. Дитца председателем съезда. Во вступительном слове он зая-вил, что разделяет программу партии, призвал делегатов не бояться полиции, смело указал на неравноправное по-ложение немцев в том плане, что в уезде немцы составляют половину населения и потому от них необходимо избрать не менее пяти делегатов. Поскольку Я.Е. Дитц был не только хорошим юристом, но и гибким политиком, он сумел в этом споре пойти на компромисс и согласиться на избрание от немцев четырех делегатов.
После выдвижения Я.Е. Дитца выборщиком в губернское собрание для избрания членов Государственной думы, он снова обратился к народу с речью, объясняя, что думские депутаты должны быть посредниками между на-родом и царем, что Государственная дума должна издавать законы. Он отмечал, что положение в стране катаст-рофическое, крестьяне доведены до полного нищенства, война стоила России не только 3-х миллиардов рублей, но и 200 тысяч загубленных жизней лучших молодых людей страны. Смелое, открытое выражение своих политических взглядов и успешная адвокатская деятельность Я.Е. Дитца позволили ему быть избранным депутатом I Государственной думы от Саратовской губернии в числе одиннадцати других.
19 апреля 1906 года Саратов торжественно провожал своих депутатов в столицу, но Я.Е. Дитц и П.В. Кальянов выехали из Камышина позднее без помпезных проводов.
27 апреля состоялось открытие первой в истории России Государственной думы в Зимнем Дворце С.-Петербурга.
В Думе Я.Е. Дитц по своим политическим взглядам вошел в Трудовую группу, созданную по инициативе саратовских депутатов. Он работал много и плодотворно в целом ряде комиссий: юридической, о гражданском равенстве, «33-х», созданной для выработки закона о равноправии, распорядительной. Он участвовал в разработке законопроекта об амнистии, о мировых судьях, о непри-косновенности личности. Я.Е. Дитц был избран секретарем XI отдела Государственной думы, стал активным участником парламентской фракции союза автономистов. Как член Трудовой группы и опытный журналист, сотрудничал в ежедневной народной газете «Известия кре-стьянских депутатов». Я.Е. Дитц постоянно получал письма от своих избирателей из Камышина, Голого Карамыша, Обольяниновки и из других мест и, памятуя об обратной связи, честно и откровенно отвечал на поставленные вопросы, большая часть из которых касалась земельного за-конодательства.
Деятельность в Думе (с апреля по июль) не оставляла времени ни на какую другую работу. Я.Е. Дитц даже не смог посетить свою семью, где росли сын Георгий и дочь Нина.
15 июня 1906 года по постановлению XI отдела Государственной думы Я.Е. Дитц был включен в состав думской следственной комиссии для расследования злоупот-реблений по выборам членов Думы в Волынской губернии. Члены комиссии прибыли в Житомир 24 июня и уже на следующий день принимали не только отдельных гра-ждан, но и целые депутации. Граждане шли с самыми разнообразными проблемами: учителя жаловались на гнет со стороны начальства, крестьяне ставили вопрос о земле, мать просила за томящегося в тюрьме сына, отставные солдаты – о пенсии... На вокзале 29 июня собралась многотысячная толпа, которая не хотела отпускать своих избранников. Возник стихийный митинг. Я.Е. Дитц в своем выступлении подвел итоги работы комиссии в Волыни. Он осудил политику самодержавия в разорении и разграблении страны, в обнищании крестьянства. Он указывал, что на народные деньги хозяева строят высокие и роскошные дворцы, из которых не видны нужды простого народа. При этом депутат не призывал Русь к топору. Он говорил, что в их руках, в руках депутатов, нет пулеметов и нагаек, и только если будут исчерпаны все мирные средства, они обратятся к народу...
Но надежды народа и перводумцев не были осуществлены.
Выполнить обещания, данные народу, депутаты не успели. 9 июля 1906 года был опубликован указ царя о роспуске Думы, подписанный им накануне. Кадеты и трудовики собрались в одной из гостиниц Выборга и об-ратились к гражданам России с воззванием в знак протеста против разгона Думы отказаться от уплаты налогов и службы в армии до созыва народного представительства. Депутатам, подписавшим Выборгское воззвание (169 человек), было предъявлено обвинение в «возбуждении народа к неповиновению и противодействию законам».
Роспуск I Государственной думы всколыхнул всю страну. На имя Я.Е.Дитца шли письма и телеграммы от избирателей, от сельских сходов с выражением глубокого сочувствия, с пожеланиями продолжать работу над созывом учредительного собрания, с предложением обратиться с манифестом к народу, привлечь на свою сторону ар-мию, и самое главное – решить земельный вопрос.
Дело непокорных депутатов рассматривало Особое присутствие Петербургской судебной палаты. 15 декабря 1907 года Я.Е. Дитц выступил на этом процессе в защиту депутатов. Обращаясь к судьям, он заявил, что страна не поверит, если суд назовет депутатов преступниками. 18 декабря суд вынес приговор – 3 месяца тюремного заключения за подписание Выборгского воззвания и лишение их избирательных прав не только в Государственную думу, но и в земские, городские и другие общественные учреж-дения.
Многие депутаты к моменту вынесения приговора уже отсидели назначенный срок в тюрьме.
Но до отбытия наказания Я.Е. Дитцем прошло еще немало времени. После разгона Думы он выехал в Повол-жье, где встречался с избирателями, рассказывал о работе Думы. 15 августа 1906 года прокурор дал указание арестовать Я.Е. Дитца и препроводить его в тюрьму, но раздался набат лютеранской церкви, к нему присоединились колокола других церквей, трехтысячная толпа окружила дом и не дала арестовать депутата. Только благоразумие Дитца и его семьи спасло жизнь полицейских.
Депутат вышел на балкон и поблагодарил своих за-итников. Он подчеркнул, что люди пришли защищать не депутата, а саму идею народного представительства. Прокурор, боясь вызвать новый взрыв общественного воз-мущения, отменил арест и снял обвинение с Я.Е. Дитца.
Но 23 сентября 1907 года распорядительное заседание уездного съезда, созванное тайно его председателем, предводителем дворянства М.Х. Готовицким, лишило Я.Е. Дитца звания частного поверенного при Камышин-ском уездном съезде за подписание Выборгского воззвания и отстранило его от ведения дел. По предложению сара-товского губернатора он был также лишен и должности помощника юрисконсульта Управления РУжд. Матери-альное положение семьи сильно осложнилось. Но Я.Е. Дитц продолжал защищать свое доброе имя. Он оп-ротестовал неправедное постановление съезда в губерн-ском присутствии. 17 ноября 1907 года последнее отмени-ло постановление съезда, но оно не было своевременно доведено до судей. Бывший депутат вынужден был находиться дома по подписке о невыезде. И снова Я.Е. Дитц оказался без работы, он не был допущен к рассмотрению очередного дела частного поверенного. В результате 23 ноября 1907 года Я.Е. Дитц в заседании Камышинского суда не сдержался, назвал лишение его прав деянием без-законным и преступным, квалифицировал решение съез-да как насилие над личностью и даже потребовал, чтобы за судейским столом сидели люди с чистой совестью. За оскорбление суда он был осужден на два месяца тюрьмы. Его арест был отложен до окончания Выборгского процесса в Петербургской судебной палате, т.е. до 18 декабря. Но и после этого приговор не мог быть приведен в исполне-ние своевременно, т.к. суды и разбирательства по делу Я.Е. Дитца продолжались.
В очередной раз, 3 февраля 1909 года, он предстал перед Саратовской судебной палатой и также не согласился с решением Камышинского уездного съезда о лишении его звания частного поверенного и доказал, что подписа-ние Выборгского воззвания не является нарушением адвокатской этики.
Два с лишним года бесконечных судов, отстранение Я.Е. Дитца от работы настолько ухудшили материальное положение семьи, что сын Георгий, студент Московского университета, вынужден был пробиваться частными уроками, дочь Нина, гимназистка, не имела самого необходимого для жизни и учебы. И при этом жена и дети, как могли, поддерживали отца морально. Помогли и члены II Государственной думы, которые по подписному листу собирали средства в пользу депутатов разогнанной I Госу-дарственной думы.
Саратовская судебная палата приговорила депутата «за оскорбление уездного съезда» к двум месяцам тюремного заключения, но этот срок был поглощен трехмесячным приговором С.-Петербургской судебной палаты.
И тогда Я.Е. Дитц 13 мая 1909 года подал прошение прокурору Саратовского окружного суда о заключении его в Камышинскую тюрьму с применением одиночного режима. Ровно 90 дней, с 24 мая по 21 августа, провел Я.Е. Дитц в одиночной камере, о чем он рассказал в пуб-ликуемой рукописи.
После выхода из заключения дальнейшее ограниче-ние его в правах юриста, невозможность заниматься своей профессиональной деятельностью привели Я.Е. Дитца к мысли закончить работу над рукописью «История по-волжских немцев-колонистов», чтобы приурочить её к 150-летию заселения поволжских земель иностранцами. Более тридцати лет собирал он материалы по данной теме и на-деялся, что работу продолжит и завершит его сын. Обстоятельства, как видим, изменились.
Я.Е. Дитц поселился в своем доме, который находил-ся в живописном месте на окраине русского села Даниловка рядом с немецкой колонией Мюллер. Здесь все располагало к работе. С балкона открывался вид на Волгу. В часы досуга Дитц гулял по окрестностям с любимым внуком Георгом (Юрием). Рукопись печатала дочь Нина. Сын Георгий в 1912 году окончил Московский университет и имел большую юридическую практику, фактически заме-нив отца на этом поприще.
И все же Яков Егорович Дитц мечтал о возвращении к адвокатской деятельности, к общественной жизни.
Наступил 1917 год. После февральской революции Я.Е. Дитц был избран товарищем председателя Камышинского уездного исполнительного комитета.
16 апреля 1917 года исполком принял решение о разделении уезда на четыре судебных участка. Постанов-лением от 10 мая участки были распределены между судьями. Дитц был назначен временным судьей по третьему участку с «резиденцией» в селе Даниловка. Данное поста-новление было подписано Я.Е. Дитцом, товарищем пред-седателя комитета.
26 июня 1917 года Камышинское экстренное уездное земское собрание путем закрытой баллотировки избрало на должность мировых судей по уезду на срок по 1 января 1919 года 8 человек, среди них Я.Е. Дитца и его сына Г.Я. Дитц.
Но в августе 1917 года в Саратове в возрасте 53 лет Я.Е. Дитц внезапно умер. Видимо сказались непомерные нагрузки, участие в политической жизни страны, месяцы заключения, материальные невзгоды, отлучение от люби-мой работы и невозможность увидеть опубликованным труд всей его жизни.
Прошло 80 лет. Как писал И.Р. Плеве, специалисты-историки знали о существовании рукописи Я.Е. Дитца. Она была включена в ряд библиографических справочни-ков, но её местонахождение было неизвестно. Как оказа-лось, жена и дети автора рукописи передали право на её публикацию Наркомпросу АССР НП в 1925 году, но по неизвестным причинам она не была опубликована. В 1926 году Наркомпрос передал документальные материалы Я.Е. Дитца в Центральный музей АССР НП. После его закрытия в 1941 году документы были переданы в Государственный архив в г. Энгельсе, где они и хранятся по настоящий день.
В 1997 году в рамках совместного проекта Геттингенского исследовательского центра (Германия) и филиала Государственного архива Саратовской области в г. Энгельсе (с 2005 г. – Государственный исторический архив немцев Поволжья в г. Энгельсе или ГИАНП) рукопись «История поволжских немцев-колонистов» была издана под научной редакцией И.Р. Плеве. В предисловии ученый отдал дань уважения Я.Е. Дитцу, который впервые рассмотрел историю немцев Поволжья, опираясь на законодательные акты правительства, анализируя и сопоставляя их. Дитцу удалось привлечь большое количество документов, ранее никем не использовавшихся, часть из которых не дошла до наших дней. Он собрал все доступные ему воспоминания старых колонистов за различные периоды проживания их в России, включил в рукопись воспоминания бывших сотрудников Саратовской конторы опекунства иностранных.
Книга вызвала небывалый интерес, она неоднократно переиздавалась. Мы надеемся, что публикация записок Дитца вызовет новую волну интереса к личности замечательного юриста, политического деятеля, знатока истории и культуры поволжских немцев.
И. Комаров, Е. Ерина.

Рукопись Я.Е. Дитца скорее следует отнести к промежуточному жанру между дневником и воспоминаниями. Она не имеет авторского названия. В ней за редким исключением отсутствуют даты записей, структура рабо-ты в ряде случаев построена по тематическому принципу, о чем говорят заголовки ряда его записей, по сути разделов или глав (XIV. Тоска; XV. Тюремное население; XVI. О ремонте; XVII. Прокурское фиаско). Не всегда указанные даты записи соответствуют реальному времени записи. Например, Дитц под датой 24 мая повествует о первом дне своего заключения. Между тем он признается, что тетрадь для записей была получена им через несколько дней после начала заключения.
Внутренняя структура имеет свои особенности. Ве-роятно, начиная дневник, Дитц по каким-то причинам не смог регулярно, день за днем, вести свои записи. Поэтому записи автора за различные промежутки времени разные оглавления. В одних случаях они, и то крайне редко, начинаются с дат, в других имеют нумерацию римскими цифрами, в третьих – одновременно и нумерацию и заго-ловки. В отдельных случаях эти оглавления отсутствуют. Судя по нумерации, Дитц разбил текст на 17 своеобразных глав, но тщательный просмотр текста позволил вы-явить лишь 16, что можно объяснить допущенной автором рукописи фактической ошибкой. Вероятно, в дальнейшем Дитц рассчитывал вернуться к продолжению работы над своими записями, так как в рукописи есть заголовок главы без текста (XIV. О ремонте).
В качестве приложений к рукописному тексту Я.Е. Дитца также впервые публикуются три документа, выявленные в государственном архиве Саратовской об-ласти (далее ГАСО) в фонде присяжного поверенного Н.Н. Мясоедова (Ф. 409), который неоднократно выступал в качестве адвоката Дитца в судебных процессах. Речь идет о письме Дитца некоему Николаю Андреевичу по поводу издания «к десятилетнему юбилею открытия пер-вой Гос[ударственной] Думы особого сборника со статьями о выборах и возникновении партий» и двух его статьях – о выборах в I Государственную думу депутатов от Са-ратовской губернии и об образовании и деятельности Трудовой группы в упомянутой Думе. Все упомянутые документы представляют собой машинописные тексты.
В I Государственной думе было всего два депутата, которых звали Николаями Андреевичами. Это Н.А. Бородин, депутат от казачьей Уральской области, и Н.А. Гредескул. Письмо предположительно адресовано Гредескулу (1864 – конец 1930-х). Он был членом Центрального коми-тета кадетской или конституционно-демократической партии народной свободы, профессором Петербургского политехнического института, сотрудничал в кадетской партийной печати. В письме отсутствует дата его написа-ния, но по ряду косвенных признаков можно предполо-жить, что оно было написано в марте 1916 г. Так, столица в письме названа Петроградом. Переименование Петербур-га произошло после начала первой мировой войны. В письме упоминается кадетский съезд, то есть съезд конституционно-демократической партии. Известно, что партия в военный период, до Февральской революции 1917 г., провела две конференции (6–8 июня 1915 г. и 22–24 октяб-ря 1916 г.) и всего один съезд – шестой. Он состоялся 18–21 февраля 1916 г. На нем в частности был заслушан отчет о деятельности ЦК, в том числе и издательской, за период с конца 1907 г. по конец 1915 г. Вполне возможно, что он мог побудить бывших членов Думы к идее издания сборника. В отличие от статей письмо не подписано.
Статьи сами по себе интересны благодаря ретроспективному обзору событий их непосредственного участника. Наибольший интерес все-таки представляет статья о выборах в I Государственную думу депутатов от Сара-товской губернии благодаря добротному фактическому материалу. Она существенно дополняет краеведческие публикации по этому сюжету.
Археографическая работа проведена в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (М., 1990).
Имеющиеся в документах сокращения и пропуски слов или их части при публикации восстановлены и за-ключены в квадратные скобки. Общепринятые сокращения, как, например, «г.» – год, «т.е.» – то есть, «др.», «пр.» – другие, прочие приводятся в таком же виде, как в доку-менте. Они расшифрованы полностью в списке сокра-щенных слов.
Первый и второй документы имеют редакторские заголовки, последние два – авторские. Документы публикуются полностью.
Текст публикуемых документов передан в соответст-вии с современными правилами орфографии. В концевых примечаниях оговорены особенности написания отдель-ных слов, сохраненные при публикации («Так в тексте»), фактические ошибки, имеющиеся в тексте. Авторские ссылки даны в постраничных примечаниях и обозначены римскими цифрами.
После каждого документа дается легенда с указанием названия архива, а также номера фонда, описи, дела и листов. Здесь же содержатся указания на подлинность до-кумента и на способ воспроизведения («автограф», «рукопись», «машинопись»). Сноски по содержанию даются арабскими цифрами, имеют валовую нумерацию внутри каждого документа и помещены в конце книги. Сборник снабжен списком сокращенных слов.
А.В. Воронежцев